Кому-то придется сдохнуть. 16

ЧАСТЬ III

Глава 36. Разрешите посмотреть ваш ремешок?..

Антона Лукича снова разбудил ранний звонок. Чертыхнувшись, он схватил трубку, но на этот раз посмотрел, кто звонит. Так и есть: Колян. Неужели?..

– Слушаю, – сдержанно произнес «полковник».

– Минеральная вода, ни пользы, ни вреда, – донеслось из трубки.

– Что за шутки?! – мгновенно рассвирепел Харкун. – Ты что себе позволяешь?!

– Это не шутки, – прошептал Коля. – Это пароль. Чтобы вы знали, что это я звоню.

– Я и так знаю! Что у тебя?

– Он здесь, – сообщил Коля.

– «Опель»?! – едва не крикнул Харкун.

– Да!!!

– Что ты орешь?! – зашипел «полковник». – Все, молодец. Иди торгуй, я сейчас приеду.

… На этот раз Харкуну повезло: «Опель» не мотался по городу, а шел с невысокой скоростью к его окраине. Пристроившись сзади на приличном расстоянии, «полковник» прикидывал, как лучше подойти к делу, если удастся остаться с оборотнем один на один. Посмотреть, что ли, носит ли он ошейник? Если да, то постараться расстегнуть. В случае отсутствия данного предмета попробовать снять с него пояс, который наверняка имеется. Он, наверно, будет сопротивляться… Что ж, пускай. Харкун заметил, что оборотень был худ и костляв; «полковник» же весил без малого 120 килограммов и не сомневался, что справится с ним без труда.

«Опель» покинул пределы города. На трассе машин почти не было, и Харкуну пришлось отстать, чтобы не привлекать внимания преследуемого.

Вскоре иномарка свернула с главной дороги на проселочную. «Куда это он? – подумал Антон Лукич. – В село, что ли?»

Но оборотень, не доезжая до ближайшего села, снова свернул – на этот раз на узкую лесную дорогу. Харкун прибавил газу, чтобы не упустить его из виду, и все равно не успел – «Опель» нырнул в заросли и пропал.

«Ничего, там ему деваться некуда, догоню», – утешился Антон Лукич.

Действительно, через полкилометра он заметил светлое пятно, мелькнувшее справа. Тогда «полковник» заглушил мотор и отправился дальше пешком.

Подкравшись поближе, он выглянул из-за сосны. На поляне стоял «Опель» с открытой передней дверцей; хозяина не было видно.

«Куда он подевался? – с тревогой подумал Антон Лукич. – Неужели сбежал?»

Харкун шагнул на поляну, приблизился к машине. Заглянул в салон и неожиданно услышал за спиной насмешливый голос:

– Что ищем, браток?

Антон Лукич едва не подпрыгнул. Резко повернувшись, он оказался лицом к лицу с владельцем «Опеля». Вблизи он казался еще более худым; на длинном, как у лошади, лице застыла странная ухмылка.

Антон Лукич смутился было, но постарался взять себя в руки: наступил момент истины. Сейчас он возьмет этого типа.

– Да вот смотрю, машина стоит открытая, – фальшиво улыбаясь, ответил Харкун. – Дай, думаю, посмотрю, не случилось ли чего…

Произнося эту чепуху, Антон Лукич потихоньку приближался к долговязому, стараясь рассмотреть, нет ли у него ошейника. К его сожалению, такого украшения не наблюдалось, зато пояс был на месте. Подойдя совсем близко (долговязый не двигался, равнодушно наблюдая за перемещениями «полковника»), Антон Лукич неожиданно для самого себя подобострастно хихикнул:

– Какой у вас ремешок необычный… Разрешите посмотреть?

На длинном лице отразилось недоумение. Невольно глянув вниз, долговязый снова поднял глаза:

– Самый обыкновенный. Что там смотреть?

– Но все же, все же… – бормотал Антон Лукич, наклоняясь ниже. Он протянул слегка дрожащую руку и дотронулся до пряжки. – Интересно, интересно…

– Да что там интересного? – нетерпеливо воскликнул долговязый.

– А вот что! – выкрикнул Харкун и резким рывком выдернул из брюк пояс.

Долговязый и рот раскрыл. Антон Лукич триумфально помахал поясом и рассмеялся.

– Ты чего? – спросил владелец «Опеля». – Рехнулся?

– Нет, дорогой! – торжествующе крикнул Харкун. – Властью, данной мне моим казачьим званием, заклинаю тебя – стань нормальным!

Антон Лукич не знал, какие слова нужно говорить в подобных случаях, и нужно ли их говорить вообще. Они выскочили непроизвольно, и тут уж ничего не поделаешь.

Внезапно возникла мысль: а как он сможет доказать, что этот человек – оборотень? И сразу же пришел ответ: надену на него пояс, и порядок. А потом снова сниму.

Долговязый больше не улыбался. Глаза его превратились в узкие колючие щелочки, верхняя губа приподнялась, обнажая длинные белые зубы. Негромко и зло он сказал:

– Вот оно что… Дело-то, оказывается, серьезное…

От тона, каким были произнесены эти слова, радость Антона Лукича почему-то потускнела.

– Как же ты догадался? – тихо спросил долговязый.

Харкун неуверенно встряхнул поясом, словно собираясь огреть им оборотня (указать на место), но вместо этого вдруг виновато забормотал:

– Я не догадался… Случайно получилось… Я видел, как вы перепрыгнули через забор… заводской… вы тогда были… э-э… ну… не человек… А потом превратились…

– Ясно, – процедил долговязый. – Что ж, тем лучше. Так ты, говоришь, казак?

– Полковник, – сообщил Харкун.

– Ух ты, надо же, целый полковник! – засмеялся оборотень. – А полк твой где?

Харкун замялся:

– Он еще… как это… в стадии формирования.

– И много ты наформировал?

– Ну… шесть человек пока.

Оборотень расхохотался:

– Ай да полк! Хотя, может, они у тебя орлы, а? Семерых одним ударом?

«Полковник» вынужден был признать, что таковых в полку не имеется.

– Знаешь, я почему-то так и подумал, – доверительно произнес долговязый. – И пришел к мысли, что от «казаков» вроде тебя один вред. Отсюда вывод: незачем им жить.

У Харкуна мороз прошел по коже, так страшно прозвучали слова оборотня.

– Что вы имеете в виду? – пролепетал он, еле ворочая языком.

– Сейчас ты умрешь, – буднично сообщил долговязый. – Готовься… казак.

И сразу же вслед за этим остолбеневший от ужаса Харкун увидел, как тело оборотня начало увеличиваться. Пальцы удлинились, покрылись жесткой шерстью; вместо ногтей выросли острые когти; лицо вытянулось и превратилось в волчью морду; рубашка расстегнулась, обнажая поросшую шерстью грудь. Глаза, отливающие красным, впились в зрачки Харкуна, не имеющего сил шевельнуться.

Полминуты хватило долговязому, чтобы превратиться в волка, и «полковник» понял, что эти полминуты – последние в его жизни. Но он не хотел умирать! И когда оборотень приблизился к нему, Антон Лукич бросился вперед, вцепился обеими руками в шерсть на груди вовкулака и что было сил дернул. Оборотень покачнулся, злобно рыкнул и ударил лапой по горлу «полковника».

Жуткая боль пронзила все тело Антона Лукича. Пальцы разжались, и он упал на сухие листья. А в затухающем сознании шевельнулась последняя мысль: «Брехня про шкуру… не снимается… брехня…»

Глава 37. Погреб и его окрестности

Сегодня Фирсов приехал на объект рано, часа в три. Махнул подбежавшему бригадиру: «Работайте, работайте!» Быстро прошел к окну, располагавшемуся правее крыльца, нагнулся и внимательно осмотрел стену. Здесь штукатурка слегка отличалась от остального покрытия.

Повернувшись к стене спиной, Фирсов несколько секунд постоял, закрыв глаза, затем повернул голову и взглянул в угол двора.

– Точно… должен быть там, – прошептал он. – Как же я сразу не понял?..

Фирсов направился к мысленно отмеченному месту. Из здания вышел молодой парень с ведром, и директор крикнул ему:

– Эй, орел! Ну-ка, возьми шанцевый инструмент и иди сюда!

– Чего взять? – переспросил парень.

– Да лопату, ёксель-моксель. Стоп, не надо лопату, бери лом.

Остановившись в нужной точке, он бросил взгляд на здание милиции.

– Да, здесь…

Фирсов отмерял шагами четкий квадрат, сделал на асфальте пометки куском кирпича.

Подошел парень с ломом, и директор приказал:

– Снимай асфальт в этом месте.

– Зачем?

– Что значит – зачем? Затем, что я тебе говорю!

Парень вздохнул, поинтересовался:

– Строить чего-то будем?

– Склад, – коротко ответил Фирсов.

– Не очень удобное место. В том смысле, что лучше бы подальше, вон там, например.

– Не твоя забота. Приступай.

Парень опять вздохнул и сделал первый удар. Лом оставил в асфальте неглубокую отметину.

– Надо бы киркой, – пробурчал парень.

Фирсов повернулся и свистнул. Из дома выскочил бригадир, подбежал, вытирая руки об куртку. Директор распорядился:

– Вот в этом месте до шести часов нужно снять асфальт. Выдели людей. Копать не надо. Приеду, проверю.

Бригадир раскрыл рот, но Фирсов не дал ему говорить:

– Вопросы потом. Занимайтесь.

Оставив своих работников в недоумении, Фирсов сел в машину и уехал.

Бригадир вспомнил чью-то мать и гаркнул:

– Ну, какого стоишь?! Слышал, что начальство сказало? Занимайся. Сейчас пришлю еще двоих.

Виталик Нестеров, заступивший на вечернее дежурство, сразу заметил черный квадрат на сером асфальтовом покрытии. Имея  инструкцию сразу же сообщать обо всем новом и необычном, он позвонил Басову.

– Товарищ майор, во дворе милиции изменения. Снят асфальт в углу. Примерно три на три. Нет, ничего больше не делают. Есть продолжать наблюдение!

Фирсов приехал в шесть, проверил работу и отпустил всех отдыхать. Дождавшись, пока последний рабочий покинет территорию, позвонил по мобильнику и сказал одно слово:

– Приезжай.

Взял две лопаты, лом, кирку, свалил в кучу возле открытого квадрата земли, присел рядом на корточки.

Виталик опустил прибор ночного видения, взял телефон.

– Товарищ майор, Фирсов отнес в угол двора инструменты. Не иначе как собираются копать. Судя по тому, что лопаты две, кого-то ожидает.

С тихим урчанием «Опель» вкатился во двор и остановился у стены, в самом темном месте. Водитель вышел, захлопнул дверцу и поднял руку в знак приветствия. Фирсов молча кивнул.

– Нашел, значит? – спросил водитель, подходя ближе.

– Как видишь.

– Почему думаешь, что именно здесь?

– А ты вспомни.

– Вспоминал уже. Не вышло.

– Это потому, что мы с тобой ориентировались по крыльцу.

– А по чему же еще?

– Правильно. Искали в темноте, чтобы лучше воспроизвести… сам знаешь, что. Тогда ведь тоже было темно. А сегодня меня как по голове шарахнуло. Примчался сюда, проверил – так и есть. Крыльцо-то правее было. Это уж новое построили.

– Точно?

– Пойди сам посмотри. Второе окно от крыльца справа.

– Ладно, верю.

Фирсов взял лопату и вонзил в землю. Его партнер стоял, не двигаясь.

– Ну, что еще? – негромко спросил Фирсов.

– Меня вообще-то два момента смущают…

– Говори.

– Может, не стоит его трогать? Ну, лежало бы себе барахло и дальше, что с ним станется? Здесь оно хоть надежно укрыто…

– А если, – перебил Фирсов, – на этом месте дом бы решили построить? А при рытье котлована обнаружили погреб?

Партнер вынужден был согласиться, что такая возможность не исключена.

– А второй момент?

– Волнуюсь, не завалился ли погреб. Взрыв-то рядом был.

– Не думаю, Игнат. В том-то и дело, что рядом. Накат, конечно, снесло, но стены там камнем выложены, помнишь? Нам придется только вход раскопать.

– Тогда поехали?

– Поехали.

– Товарищ майор, прибыл второй клиент. На серебристом «Опеле», номер 255-25. Высокий, худой… Стоят с Фирсовым… Ничего не делают, наверно, разговаривают. Да… так, берут лопаты… копают…

– А как у тебя? – спросил Фирсов, ворочая землю. – Размялся?

– Ага. Ты знаешь, если бы мне не приспичило, то все могло кончиться для нас довольно печально.

– Не понял… Почему?

– Мужичок этот, оказывается, видел, как я через заводской забор перепрыгивал… после свидания со Стародубом. А потом и превращение…

– Серьезно?

– Куда уж серьезней… Потому и следил за мной. Что забавно: он решил, что является казаком, и на этом основании, видите ли, может сделать меня «нормальным». Сдернул с меня пояс, за шкуру шарпал… Ох и рожа у него была перед смертью! Понял, что облажался…

Фирсов остановился, оперся на лопату:

– Все это хорошо… Хорошо, что ты его убрал, но не дает мне покоя слежка. Ладно, за тобой придурок какой-то следил… Но он мог рассказать кому-то еще. Например, тому, на джипе, что за мной гонялся.

– Что предлагаешь? Узнаем, кто он, и прикончим?

– Я уже узнал. Некий Максим Борисов, местный авторитет.

Игнат ухмыльнулся:

– С ним проблем не будет. Если что, спишут на криминальные разборки.

– Не так все просто. Он давно отошел от дел и, кроме того, начальник уголовного розыска, майор Басов, его давний приятель. Поэтому трогать его не будем. Когда пошабашим, ты уедешь, а я пока останусь. Против меня ничего нет, кроме, – он хохотнул, – сходства с каким-то Семеном Сычуком. Закончим ремонт, и я тоже покину эти края навсегда.

– А утром тебя спросят, почему земля разрыта. Увидят погреб…

– Во-первых, мы его забросаем. Во-вторых, посоветую не совать нос куда не просят. В-третьих, скажу, что передумал строить склад и заасфальтирую участок. Нормально?

– Нормально, – сказал Игнат, втыкая в землю лопату.

Минут десять было слышно только скрежет лопат да тяжелое дыхание землекопов. Но вот штык Игната ударился о какую-то твердую преграду, и вслед за этим то же произошло с лопатой Фирсова.

– Кажется, есть, – сказал Игнат. – Ступеньки.

– Клиенты интенсивно копают, – доложил Виталик. – Похоже, что-то нашли. Оттаскивают в сторону куски дерева… наверно, остатки бревен… снова взялись за лопаты… так… что-то поднимают… такое впечатление, что люк… Да, так и есть… Опускаются под землю… все, их не видно. Продолжаю наблюдение… Жду.

… Через пять минут к старому зданию милиции подлетела патрульная «Волга», из которой выскочили Басов, Фарбий, Жарский с пистолетами в руках и водитель с резиновой дубинкой. Бегом пересекли двор и заняли позицию вокруг черневшего в земле отверстия. Майор осветил грязные ступеньки, ведущие вниз, и крикнул:

– Фирсов! Говорит майор Басов, начальник уголовного розыска! Я знаю, что вы там! Выходите по одному, и без фокусов! Иначе будем стрелять!

В ответ – ни звука. Немного выждав, Басов повторил предложение выходить по одному. Никто не вышел – ни по одному, ни по два, вообще никак.

– Товарищ майор! – услышал Басов взволнованный голос. – Товарищ майор!

Басов увидел Виталика, перебегавшего дорогу.

– Что, Нестеров? – нетерпеливо спросил майор.

– Они ушли!

– Как? Когда?

– Вы подъезжали, а они как раз поднялись наверх. Наверно, заметили вас, потому что перелезли через забор. Вот здесь.

– Что ж ты сразу не сказал? – сердито крикнул Фарбий.

– Я и говорю. Увидел, что они бегут, и сюда.

– Ушли с пустыми руками? – отрывисто бросил Басов.

– Нет, один из них держал небольшой ящик… или коробку, я не рассмотрел.

– Понятно… свое они забрали.

Фарбий пнул полусгнивший обломок доски и выругался.

– Что будем делать? Объявим перехват?

Майор обреченно вздохнул:

– Вряд ли это даст результат. Даже если их задержат, что мы им предъявим? Вот если бы здесь накрыли…

– Значит, будем надеяться на случай?

– Приходится,  Паша.

– Тогда давай хоть погреб посмотрим.

– Давай.

Один за другим четверо оперативников спустились вниз, оставив водителя для охраны.

Ничего интересного в погребе не было, если не считать ящиков со старыми немецкими консервами, истлевших мешков с крупами и макаронами и всевозможного мусора. В дальнем углу, за рассохшейся бочкой, виднелось отверстие в стене.

– Вот здесь они хранили свое сокровище, чем бы оно ни было, – прокомментировал Фарбий.

– Смело сработали, – сказал Басов. – И с размахом.

– Что и говорить, отчаянные ребята.

… Названные ребята были еще более отчаянными, чем предполагал капитан, потому что в данный момент находились по ту сторону забора, через который незадолго до этого перелезли, и слышали весь разговор, вплоть до спуска опергруппы в погреб.

– Черт! – шепотом ругнулся Фирсов. – Они следили за нами из того дома, и наверняка с помощью прибора ночного видения. Дождались, пока мы спустимся, и прикатили. Еще немного, и мы бы попались.

 – Хорошо, что я заметил машину, – ответил Игнат. – Теперь и тебе нельзя оставаться, накрылся твой план.

– Ты слышал, ловить нас они сейчас не собираются…

– И что?

– Надеются на случай. Мы им такой случай предоставим.

– Что ты задумал?

– Мне здешние менты и прочие вынюхиватели порядком надоели. Уходить все равно придется, так хоть порезвимся напоследок. Сделаем вот что…

В шесть утра Юра с Виталиком, наблюдавшие за брошенными машинами Фирсова и Игната, отправились отдыхать. Сменил их сам начальник уголовного розыска, первым делом позвонивший Максу и попросивший его срочно приехать.

Когда зевающий Макс прибыл на место, Басов быстро вышел из подъезда и шмыгнул на заднее сиденье джипа.

 – Здоров!

– Здоров. Чего в такую рань поднял?

– Машина нужна. Одна наша в ремонте, другая – у Фарбия. А ты ведь участвуешь в деле, должен помогать. Колеса сегодня могут понадобиться.

– Зачем?

– Есть новости.

– Какие? – Макс прикрыл рот рукой.

– Твой дед верно вспомнил, во дворе действительно есть погреб. И вчера вечером наши приятели его раскопали.

– А вы что?

– Мы приехали через пять минут, но они успели скрыться. Машины бросили, вон они стоят.

– Значит, заподозрили?..

– Должно быть. Чутье-то у них… звериное.

– Ты уже не сомневаешься?

Басов сердито буркнул:

– Хотел бы! Да серебристый «Опель» не дает, на котором приехал предполагаемый Козорез. На нем он скрылся после нападения на Стародуба, как тебе рассказывал Харкун. Номер сходится. Значит, владелец «Опеля» – настоящий оборотень. Голова кругом идет.

– Это точно. Моя задача?

– Та же, что и моя, – проследить за машинами клиентов. Вдруг вернутся?

– Маловероятно, – с сомнением произнес Макс. – Зачем им возвращаться?

– Они сбежали, когда заметили нашу машину. Но кто сказал, что мы прибыли по их души? Ехали себе мимо… Я предполагаю, что они успокоятся и придут. По крайней мере, Фирсов.

Макс согласился, что доводы вполне логичны.

– Хорошо, допустим, кто-то придет. Каковы наши действия? Будем брать? 

– Ну, брать… Посмотрим по обстоятельствам. Да что ты все зеваешь?

– День рождения отмечал, лег поздно.

Басов воскликнул:

– О, поздравляю! Что не предупредил? Мы бы тебе подарочек от уголовного розыска… за помощь в раскрытии…

– Обойдусь. За поздравление спасибо. А подарочек мне Бульдог сделал, да такой, что ахнешь. Сейчас покажу.

Макс начал было зачем-то поднимать ногу, и тут Басов стукнул его по плечу:

– Тихо! Фирсов!

Директор фирмы «Строймонтаж» спокойно подошел к своему «BMW», оглянулся и сел за руль. Басов лихорадочно тыкал пальцем в кнопки мобильника.

– Паша! Появился Фирсов! Подъезжай, сменишь нас! А мы – за ним!

Но Фирсов не торопился, его машина не трогалась с места.

– Чего он ждет? – раздраженно спросил Басов.

– Может, не заводится? – предположил Макс.

Кто-то постучал в стекло. От неожиданности Макс с майором едва не подпрыгнули.

На тротуаре стоял бородатый верзила в спортивном костюме, с сигаретой в руке, и знаками показывал, что хочет прикурить.

– Вот принесли черти! – рассвирепел Басов. – Иди, иди! Нечего тут!..

Но бородач настойчиво барабанил согнутым пальцем в стекло. Макс в сердцах воскликнул:

– Вот сволочь! Придется дать, а то не отстанет.

Он опустил стекло, собрался протянуть зажигалку, но бородач просунул внутрь руку – не правую, с сигаретой, а левую, в которой Макс успел заметить небольшой баллончик. Раздалось тихое шипение, и на глаза опустилась темная завеса.