III КУРС
НОЧЬ
НА ХАТЕ
Практика
наша уже закончилась, а снег все еще лежал. Тогда, в 1987 году, весна наступила
очень поздно, до самого мая не было листьев на деревьях, в отличие от
предыдущего года, когда 4 апреля я ходил в одной рубашке по причине жары. В
марте к нам в общагу заехали наши приятели из шестой школы – Иван и Витя.
–
Поехали гулять! Только вот девчонок нет. Можешь найти нормальных?
Почему
не могу, могу. Я отправился к своим старым приятельницам, Светке и Людке, к
которым как раз пришла Ленка, с их же курса. Компанейские девки, то, что надо.
–
Девки, – говорю, – есть возможность на шару выпить. Поедем?
–
С тобой?
–
Со мной.
–
Поехали!
И
вот мы вчетвером, плюс Иван и Витя, плюс водитель – бородатый доктор залезаем в
старый горбатый «Запорожец» и едем «на хату». Днища в машине практически не
было, поэтому, когда переезжали какой-нибудь бугорок, пол поднимался вместе с
нашими ногами. Тесно было, девки сидели у нас на коленях, но весело.
Приехали.
Окраина Нежина. Посмотрел я на «хату» и почему-то вспомнил «Черную кошку» из
фильма «Место встречи…». Они тоже в подобном месте отсиживались.
Но
в нашем случае все было не страшно, а смешно. Хозяин «хаты» натопил печку,
завел музыку, и мы начали отдыхать. «Аппаратура» была та еще – чемоданчик с
маленькими бобинами, из самых первых советских магнитофонов. Они и тогда были
уже редкостью. Музычка соответственная. Потанцевали, попили, поели, время
как-то незаметно прошло. Пора убираться.
Иван,
как порядочный, сразу отправился домой. Витя пригласил к себе Ленку, а мы,
остальная часть, захотели к себе в общагу.
Из-за
сильного мороза «Запорожец» не заводился, и мы в сопровождении бородатого
доктора пошли пешком. Шли долго, так как далеко забрались. А когда добрались,
нас в общагу не пустили – поздно, мол. Просто не открыли дверь.
Что
делать? Ночь, мороз. Людка отправилась к каким-то родственникам, а я, Светка и
бородатый доктор двинулись в обратный путь.
Пришли
злые и замерзшие. Как назло, печка уже остыла, пришлось раскочегаривать
по-новой. Хозяин куда-то исчез, управились сами и завалились спать, ибо было
поздно. Из-за недостаточно высокой температуры легли не раздеваясь. Я – на
единственном диване, доктор со Светкой – на полу. Под голову себе я положил
магнитофон, так как подушек не было, и быстро уснул.
Проснулся
оттого, что трудно стало дышать. Крикнул этим, на полу:
–
Эй, вы ничего не чувствуете?
Они
еще не спали.
–
Воняет чем-то, – отвечают.
Включаем
свет – так и есть: полная хата дыма. Давай выгонять: доктор открывает дверь, я
взмахиваю большим листом фанеры, найденным в коридоре, и гоню дым в сени.
Проветрили, в общем, хату и снова улеглись.
Светке,
наверно, было некомфортно с доктором на полу, потому что она перебралась ко мне
на диван. Стало теплее. Не успели задремать, как в дверь кто-то застучал. Ну
что за ночь такая!
Оказалось,
вернулась Ленка. Что-то у нее с Витей не срослось. Тоже проболталась всю ночь
по морозу, поэтому быстро прыгнула на наш диван. Втроем стало совсем тепло (я
лежал посредине).
Утром
я посочувствовал доктору, совсем задубевшему на полу. Завести «Запорожец» он
опять не смог, пришлось тащиться пешком. Девки ругались, а мне было смешно.
Редко выпадает такая прикольная ночь.
ЧТО
ИМЕЛ В ВИДУ ФЕЛЛИНИ?
В
1987 году в Нежине практиковались групповые просмотры фильмов, преимущественно
«западных». Студенты НГПИ занимали весь зал, а перед показом выступал
«идеолог», объясняющий, о чем фильм и как его надо понимать. Несколько слов он
говорил и по окончании фильма.
И
вот – картина Ф. Феллини «И корабль плывет». По-моему, хрень порядочная. В
конце подводная лодка торпедирует этот самый корабль, спасаются лишь журналист
и носорог. Плывут они на шлюпке, и журналист рассказывает: «К счастью, это
оказалась самка. Невзирая на то, что она была больна, а на теле у нее были
гнойные язвы, я питался ее молоком, благодаря чему и выжил» (за точность цитаты
не ручаюсь, но смысл именно такой).
И
местный «идеолог» объяснил этот эпизод так:
–
Носорог олицетворяет собой загнивающее капиталистическое общество, а журналист
– буржуазную прессу. Несмотря на критику загнивающего общества, пресса все
равно питается от него, благодаря чему и живет.
Не
знаю, что имел в виду Феллини, но интерпретация меня потрясла.
КАК
Я СДАВАЛ Л.С.ПАСЕЧНИК НА ТРЕТЬЕМ КУРСЕ
Вела у нас практические по
какому-то предмету Линда Сергеевна Пасечник, добрая женщина. Пришло время
сдавать ей экзамен, а я не знаю абсолютно ничего. Но – куда деваться. Вошел
последним – единственный случай в моей студенческой жизни. Взял билет и вижу –
полный провал. О чем там речь – не пойму.
Дождался, пока остался
один, подсел к столу. Ну, и признался:
– Ничего не знаю.
Линда Сергеевна:
– Что, не знаете первый
вопрос? Давайте второй.
– Да я и второй не знаю, –
говорю.
– Тогда третий.
– То же самое, Линда
Сергеевна.
– Гм… Ну, возьмите другой
билет.
– Нет смысла, Линда
Сергеевна.
И сижу с удрученным видом.
Она немного подумала и
вздохнула:
– Что же мне с вами делать?
Ладно, давайте зачетку.
И поставила мне
«государственную», то есть «тройку». Что и требовалось.
Комментариев нет:
Отправить комментарий