Студенты 80-х. Выпуск 5.

I КУРС

КАК ОБЛАМЫВАТЬ  ВРЕДНЫХ ПРЕПОДОВ

Лекции по психологии читала нормальная женщина (забыл, как звали, извините), а практические занятия проводила совсем молодая девушка, должно быть, сама недавняя студентка. Первое занятие мы с Толяном пропустили, на второе явились. Она иронично так:

– О, здесь, оказывается, и мужчины есть? И где же вы были в прошлый раз?

Я серьезно ответил:

– Мы болели.

Подлые девчонки захихикали, и преподша подумала, что смеются над ней. И мне стало трудно жить.

За семестр нахватался двоек (ну, не очень меня психология привлекала, так троечку-то все равно можно было поставить). И чем ближе к сессии, тем радостней преподша. Так, думаю, будет присутствовать на экзамене и завалит, вдоволь поиздевавшись. Выставит перед основным преподавателем дурачком. Нет, решаю я, не бывать такому.

В день экзамена смотрю – точно, уже здесь. Когда я вошел, аж засветилась. И чего она на меня взъелась?

Взял билет и вижу – ноль. То есть совсем ничего. Тут и издеваться не надо, и без того видно, что студент не готов. Стоп! Не готов?.. Так это то, что надо!

И вместо того, чтобы пытаться хоть что-нибудь вспомнить, полчаса рисовал чертиков на бумаге. А когда подошла моя очередь, уверенно направился к столу. Преподша чуть ли не урчит от радости – сейчас я тебя!..

Я подошел, положил билет и говорю:

– Я сегодня не буду отвечать.

– Как?! – изумились обе.

– Не готов.

Основная психологша пытается помочь:

– Может, другой билет возьмете?

– Нет, – говорю. – Что-то я себя неважно чувствую. Если разрешите, я сдам с другой группой.

Основная пожимает плечами:

– Ну, если вы так хотите… Но я вынуждена поставить вам двойку в ведомость. А вы возьмете в деканате разрешение на пересдачу.

– Ставьте, – соглашаюсь я.

Улыбнулся молодой преподше и пошел в деканат. С ее «помощью» я бы эту двойку все равно получил... Как же она, бедная, была разочарована! Ведь весь семестр готовилась к «мести»!

А экзамен я сдал в тот же вечер. Наша «основная» проводила консультацию для другой группы, и я напросился сдать после завершения. Запасся чужим конспектом, взял билет, сел сзади и переписал все, что было нужно. Когда же группа ушла, ответил, не заглядывая в бумажку.

Она спросила:

– Вы хорошо знаете предмет. Почему не захотели сдавать утром?

Что я мог ответить? Что утром у меня не было конспекта за пазухой?

ЗАЧЕТ ПО ФИЗКУЛЬТУРЕ ПОСЛЕ 1-го СЕМЕСТРА

Ввиду того, что мужиков на филфаке было очень мало, на занятия по физкультуре они не ходили. Для них существовали всевозможные секции, где можно было поиграть в футбол, волейбол, гандбол, заняться легкой атлетикой и т.д. К моему стыду (так как я люблю физкультуру), в то время мне почему-то расхотелось заниматься каким бы то ни было видом спорта. Я никуда не записался, хотя предупреждали меня, что выйдет это боком. Так и получилось.

Подошел к концу первый семестр, народ начал получать зачеты, в том числе и по физкультуре. Сунулся и я – а вот тебе, Рома, большая дуля! На занятия не ходил, в секцию не ходил, так теперь побегай! Бегал к зав. кафедрой физ-ры (забыл, как зовут) – ноль. Не получишь зачета, и всё.

Я уже подумывал об оставлении института (из-за физ-ры – позор!), когда выручили пацаны. Обратились к этому заву, сказали ему что-то вроде: «Надо бы поставить зачет, нормальный пацан. В гандбол классно играет». А он как раз вел секцию гандбола, поэтому и пригласил меня на ближайшую тренировку. На самом деле я никогда в жизни в гандбол не играл, и что делать, не знаю. И говорит мне Серега Чепурной с третьего курса: «Не переживай. Тут как в баскетболе – попал к тебе мяч, стучи им периодически о пол, а потом пасуй мне. Ничего сложного». Нужно ли говорить, что я и в баскетбол не играл?..

Ну да ладно. Пришел, переоделся, как все, и тренировка началась. Бросаем мяч друг другу, бегаем, и все такое. А потом зав объявляет игру. Делимся на две команды, Серега напоминает: «Мячом о пол несколько раз, потом мне пасуешь».

Началась игра. Я все делаю, как Серега сказал: получил мяч, шлеп-шлеп по полу, бросок Сереге. И правда, ничего сложного.

Но захотелось мне и по воротам бросить, которые защищал сам зав. Выбрал момент, и с дальней дистанции, с довольно острого угла бросил. Мяч пролетел над правым плечом зава – есть! Я тогда шестым чувством ощутил, что попаду.

Зав сильно удивился, но похвалил: «Молодец, хороший мяч забросил!» Серега шепнул: «Все, зачет твой».

Так и было – после игры поставил он мне «зачт.», благо зачетку я на всякий случай прихватил. Предупредил: «Во втором семестре ходи на тренировки, проблем не будет».

Но, видно, я любил проблемы, потому что во втором семестре история повторилась…

КАК МЫ КОРМИЛИСЬ ПЕСНЯМИ

На первом курсе нас, малочисленных мужиков, однокурсницы наперебой приглашали на дни рождения. Ходили мы с полгода, а потом мои пацаны обленились. К тому времени из девяти поступивших четверых забрали в армию, осталось пятеро, и жили мы в одной комнате. Решили эти орлы, что незачем ходить всем, пускай, мол, Роман представляет мужскую часть коллектива. И я ходил. Обычно это выглядело так: являюсь с гитарой, обжираюсь по полной программе, потом развлекаю девок песнями (им нравилось, несмотря на мой незавидный вокал), после чего напоминаю, что меня ждут голодные пацаны, поэтому дайте мне что-нибудь с собой. Как правило, нагружали меня до отказа, и тащил я в общагу пару-тройку сумок с провизией и выпивоном. Иногда бывало и меньше, но бывало всегда. А такая подкормка для студента значила немало. Кто учился, тот знает.

В дальнейшем этот прием мы использовали постоянно: захотели есть – я или Вова Другаков, или Толик Бондарь, брали гитару и отправлялись в турне по общаге. В тех комнатах, где девчачья душа хотела музыки, происходил обмен: песни на жрачку. В результате все были довольны.

ПЕРВОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СЦЕНЕ

К 1 апреля 1985 года было дано указание подготовить на филфаке капустник. Филфак тогда состоял из 4-х курсов русского отделения, 4-х курсов украинского отделения и 4-х же курсов, так сказать, «казахского» отделения, то есть оно называлось «Русский язык в национальной школе» (кажется), и учились на нем казахи. Так вот, получилось девять команд – с каждого курса по команде и от казахов – одна общая. Не знаю, кто и как сочинял сценарии на других курсах, а на нашем никто не брался (первый курс все-таки), и дело стояло.

За два дня до капустника на нас начали нажимать: как так, первый курс не выставит команды?! Да вы что, гады?! А кто это там в самом начале учебы устроил празднование дня рождения, завершившееся дракой и милицией? Вина, между прочим, еще не искуплена.

И участникам празднования пришлось садиться за стол и думать. А были это Толик Горох, Толик Бондарь, Бондаря подруга, будущая жена Люда Самойленко, Володя Другаков, ну, и я, конечно. День рождения-то мой был.

Сидели мы, сидели, думали, думали, и таки придумали. Каждый по чуть-чуть, и получилось, как нам показалось, хорошо. Решили изобразить приезд родителей из села к сыну-студенту. Первым делом они должны были встретить студента с физмата, который ест булку и что-то там говорит смешное. Булку он ест потому, что все физматовцы всегда голодные и всегда жуют (это мы почему-то так решили). Студентом этим буду я. Родители – Толян Горох и Люда. После небольшого разговора они меня должны спросить, как увидеть декана физмата, потому что их сын тоже учится на этом факультете. Декан – Толик Бондарь. Он выходит, я показываю его родителям, а сам удаляюсь. Всё просто. Толик-декан беседует с родителями о физмате, говорит о нем всякие смешные вещи (и что это мы на физмат напали, хоть убей, не помню), после чего уходит, а родители видят еще пробегающую по сцене кураторшу нашей группы Л.И. Малахатько, кричащую, чтобы закрыли форточку (у нее действительно была привычка так кричать, входя в аудиторию); и напоследок на сцену на велосипеде, с портфелем на руле, в зимней одежде, с папиросой во рту выезжает наш препод И.М. Гетьман (снова Т. Бондарь), которого в таком виде все хорошо знают. Вот и всё. (Заметили недочет? Родители так и не встречаются с сыном. Я эту нестыковку только через двадцать лет увидел).

Репетировать на сцене времени уже не было, да мы и не собирались: по неопытности решили, что и так всё получится.

И вот наступило первое апреля.

В зале, ясный перец, аншлаг. Присутствует не только филфак, но и другие факи (кто поместился, конечно). Строгое, но справедливое жюри. Команды-участницы. Настроение – боевое. И началось.

Выступает одна команда, другая, третья… Мы по жребию должны были появиться ближе к концу. Смотрим на игру соперников и ухмыляемся: «Херня, мол, все это. Первое место нам обеспечено». Действительно ли было так все плохо, или нам казалось, трудно сказать, но мы уже готовились к своему триумфу. И настал наш час.

По замыслу, мы с Бондарем выходили с разных концов сцены, каждый в свое время. И вот, значит, появились «родители», сказали свои фразы, и я пошел. Иду не спеша, жую булку, задумчиво глядя вниз, как бы не замечая «родителей». Наконец поднимаю глаза и с ужасом вижу, что так же не спеша мне навстречу идет Бондарь!!!

Встречаемся посредине сцены. «Родители», как и я, обалдевают. Бондарь вместо того, чтобы хотя бы молчать, вдруг ляпает:

– Я – декан физмата. Что вы хотели?

Ничего себе начало! Они-то еще ничего не хотели! И получается, что я теперь совсем не нужен для хода спектакля, или как там его назвать. Но для чего-то он же вышел, скажет зритель! И я стою и, как дурак, молча жую булку. Бондарь в это время отбарабанивает свои реплики и замолкает. Немая сцена. Наконец, Толик Горох обращается ко мне:

– А ты, сынок, откуда?

Я, жуя булку:

– С физмата.

Тогда Горох:

– А где нам найти вашего декана?

Тут в зале начинают понимать, какая херня произошла, и поднимается дикий хохот. Я отвечаю:

– А вот он стоит.

Зал ложится.

Горох – Бондарю:

– Это вы – декан физмата?

Бондарь:

– Я – декан физмата. Что вы хотели?

Народу в зале уже плохо.

Я в это время молча удаляюсь, жуя проклятую булку. Сыграл роль, так сказать. Но надо же спасать положение, иначе все пойдет по второму кругу. И на сцену вылетает Ирка Макаренко, изображающая Малахатько. С воплем: – Закройте форточку! Закройте форточку! – она проносится по сцене, что дает возможность Бондарю с достоинством удалиться за кулисы.

Появления Ирки зал не понял. Кто это? Людмила Ивановна недавно приехала и читала лекции только на нашем курсе, а другие ее в глаза не видели. Поняли наш курс и сама Л.И. Малахатько, благодаря чему Ирка и получила у нее тройку на экзамене, вместо четверки или пятерки.

Так вот, Ирка пробежала. В это время Бондарь лихорадочно натягивал пальто и шапку, чтобы изобразить И.М. Гетьмана. Шапка должна была иметь отпущенные уши и, как водится, шнурки были завязаны мертвым узлом. Толик, матерясь, бешено дергал эти шнурки, пока, не выдержав, не полоснул их ножом. Но так как пауза слишком затянулась, то Ирка во второй раз пролетела по сцене с криком о форточке. Всё это время несчастные «родители», т.е. Толик Горох и Люда, стояли посреди сцены и не знали, что им делать.

Бондарь в конце концов надел чертову шапку, я зажег папиросу, сунул ее в зубы Бондарю, и он наконец-то выехал на сцену на велосипеде. Эффект был феноменальный. Зал так грохнул, что заложило уши. Иван Михайлович – фигура знаменитая и колоритная, и Бондарь удачно его скопировал. Он дал два круга по сцене, пыхтя папиросой, и уехал за кулисы. Зал ревел от восторга. И только теперь ушли, наконец, мученики-«родители».

В общем, наше выступление было самым смешным из всех, как мы и задумали, но причина нашего успеха была вовсе не в удачном сценарии и игре. Короче, в результате мы заняли пятое или шестое место, не помню точно, а первое досталось четвертому русскому курсу.

Я потом задал Бондарю вопрос:

– Толян, какого хера ты выперся на сцену раньше времени?

И он ответил:

– А хер его знает.

ЗАЧЕТ ПО ФИЗКУЛЬТУРЕ ПОСЛЕ 2-го СЕМЕСТРА

Подошел к концу первый год моей учебы в НГПИ, и снова встал вопрос – как сдать зачет по физ-ре? Я игнорировал приглашение препода ходить на гандбол, поэтому предвидел осложнения. Но – обошлось.

Весной, оказывается, постоянно проводили соревнования между факультетами по разным дисциплинам – бег, прыжки, эстафета и пр. На этой волне я и выплыл.

Сообщу кстати, что в то время самыми спортивными считались физмат и биофак, ибо мужчин там было неизмеримо больше, чем на филфаке (я уже говорил, что из 150 человек на нашем курсе мужчин было 9, и пятерых к этому времени забрали в армию – осталось четверо). Больше мужиков было также на инязе и музпеде. Несмотря на это, при личной встрече, как правило, побеждал филфак (по крайней мере, в 1985-1987 гг.).

Бегал я неплохо, и после стометровки меня поставили на второй этап эстафеты. На первом бежал студент, участвовавший в чемпионате Европы по легкой атлетике. Конкретно – в марафоне. Перед стартом он рассказал нам о каком-то эпизоде своей спортивной жизни. Когда я услышал: «На тридцать восьмом километре я начал отрываться…», то подумал, что я на тридцать восьмом километре уже ехал бы в катафалке. Могли ли мы проиграть с таким застрельщиком? Что для него были сто метров? Конечно, мы победили.

Выиграли мы также прыжки в длину и что-то еще. Так что зачет я получил.

ЛЕВЫЙ ЭСЭР

Обязательный предмет «История КПСС» читал В. Сикорский, флегматичный мужчина лет под пятьдесят. Рассказывали, что какая-то заочница не могла ответить ни на один вопрос. Желая все же вытянуть ее, он задал вопрос:

– Ну, вы хоть знаете, кто такой Сикорский?

Она подумала и неуверенно ответила:

– Кажется, левый эсэр.

Так и прилипло.

В другой раз прошел слух, что Сикорскому нравятся девушки в голубом, и на экзамен весь курс явился в голубых нарядах различных видов и фасонов. Не знаю, может, и нравились ему «Lady in Blue», но не в таком же количестве! И все получили то, что заслужили.

Вообще-то он был нормальным мужиком, не вредным, но однажды сильно на нас разозлился, так как никто не пришел на консультацию перед экзаменом. И самым мужественным, то есть первой пятерке, он влепил по двоечке, в том числе и мне. Это зверство привело в ужас остальных, и никто не решался зайти в аудиторию, просто попрятались. Сикорскому надоело ждать, и он объявил:

– Или будете сдавать, или всей группе двойки поставлю!

Пришлось девкам выползать из углов. На их счастье, Сикорский уже «отошел» и больше не зверствовал.

А мы, отхватившие двойки, пересдали ему, подобревшему, на следующий день.