След ведьмы 17

ЧАСТЬ V. «СЛЕД» ОБРЫВАЕТСЯ

6

Джо сидел в своей машине и сквозь тонированное стекло наблюдал за бистро, расположенным на другой стороне улицы. За дальним столиком сидела компания из пяти человек. Четверо абсолютно не интересовали Джо. А пятым был Заяц, и именно его терпеливо «пас» Джо по просьбе Макса.

…Макс собрал Птицу, Кулака и Джо. Коротко обрисовал сложившиеся обстоятельства, изложил свои соображения и попросил помочь.

– По моим расчетам, скоро возле Зайца должна возникнуть таинственная блондинка. Может, я и ошибаюсь, и больше никого мочить не будут, но лучше проверить. Опередить эту компанию, не дожидаясь, пока Палтусу придет в голову идея замочить меня.

– Ты уверен, что Палтус жив? – спросил Птица.

– Не уверен. Но факт, что его видели в городе, говорит о том, что Палтус скорее жив, чем мертв. Выйти на него можно через блондинку. Я не могу поставить наблюдать за Зайцем своих людей, Заяц их знает; не могу привлечь Мишеля, Андрона и Эйса с Хазаром – их знают тоже. Только на вас я могу рассчитывать. Вы несколько лет не появлялись в городе, вас люди Зайца не знают. Так что выручайте, пацаны.

Кулак ухмыльнулся:

– Ладно, Макс. Поможем. Давно пора размять старые кости.

– Не относись к делу легкомысленно, Саня. Мы с вами всякое видали, но на этот раз все гораздо серьезнее. Даже Краб только собирался нас убрать, а тут уже убирают.

– Понял, – буркнул Кулак.

– Хорошо. Я покажу вам Зайца и места, где он бывает. Наблюдать будете по очереди. Кто увидит длинноволосую блондинку, говорящую с Зайцем, звонит мне. Я беру двух других и приезжаю.

– И что потом?

– Поговорим с ней. Ну что, принимается план?

– Принимается, – сказал Джо. – Когда начнем?

– Да прямо сейчас.

…Заяц что-то сказал своим людям, они поднялись, попрощались с ним за руку и ушли. Заяц остался один.

Он сидел, пил пиво и, казалось, не знал, как убить время, судя по скучающему выражению на его лице. Джо подумал, что, наверное, Макс ошибся, и ничего преемнику Чечена не грозит. Пустая трата времени, это наблюдение за ним.

И тут появилась она. Невысокая изящная блондинка вышла из-за угла, неторопливо прошла мимо бистро, остановилась и повернула назад. Джо насторожился.

Блондинка села за столик, стоявший рядом со столом Зайца, открыла сумочку, достала сигареты и закурила. Заяц заинтересованно взглянул на нее, что-то сказал, она ответила. Заяц взял свое пиво и пересел к ней.

– Кажется, есть, – сам себе сказал Джо, взял телефон и набрал номер Макса. Услышав его голос, доложил:

– Макс, похоже, ты был прав. Блондинка появилась. Сидит с Зайцем в бистро на улице Жукова. Нет, он сам к ней подсел. Хорошо, жду.

Через десять минут Макс постучал в стекло, Джо открыл дверцу и впустил его в машину.

– Ну что, сидят? – возбужденно сказал Макс, всматриваясь. – Так, отлично. Как было дело?

– С Зайцем сидели четверо. Когда они ушли, она и нарисовалась. Села за столик, а он к ней подрулил. Разговаривают, пьют пиво. Пока всё.

– Ладно, подождем развития событий.

– А где Кулак и Птица?

Макс ткнул пальцем:

– Птица вон, сидит на скамейке, а Кулак с той стороны бистро, его не видно.

– В кольцо взяли?

– Что-то вроде того.

– Слушай, а это та, что тебе встречалась возле дома Франца?

– Похожа. Правда, тогда она была в платье, а теперь в джинсах. Но похожа.

Почти час наблюдали они за Зайцем и его соседкой. Наконец парочка поднялась, Заяц бросил деньги на столик, взял блондинку под руку и двинулся в сторону вокзала.

– К себе ведет, – догадался Макс. Торопливо потыкал пальцем в кнопки мобильника.

– Алло, Саня! Клиенты идут к вокзалу, скорей всего, к Зайцу. Перемещайся туда. Мы – за ними.

Заяц на ходу что-то рассказывал блондинке, наверное, смешное, так как она все время смеялась, Макс это хорошо видел. Джо предложил:

– Может, на машине поедем?

– Ты что? Оглянется, увидит машину, еле ползущую сзади, и все поймет. Лучше пешочком.

Запищал мобильник. Звонил Птица.

– Что мне делать? Сейчас они пройдут мимо.

– Иди впереди них к дому Зайца. Туда, где мы позавчера были. Не доходя, сверни в сторону и жди нас возле ларька.

– Понял.

Так они сопровождали парочку до места назначения – дома Зайца. Заяц со спутницей скрылся в подъезде, а Макс и Джо присоединились к Птице и Кулаку, поджидавшим их у заброшенного ларька.

– Что теперь? – спросил Джо.

– Подождем немного и зайдем.

– Как?

– Через дверь.

Кулак хмыкнул:

– Старым способом? А инструмент прихватил?

Макс показал три отмычки:

– Думаю, хватит.

…Через полчаса Макс бросил взгляд на часы.

– Пора.

Четверка пересекла двор и вошла в подъезд. Заяц жил на первом этаже, и Макс сразу уловил тот самый запах духов, что и в подъезде Франца. Теперь он не сомневался в верности своих предположений и в том, что блондинка – та же, и что именно она является главным звеном в цепи загадочных событий.

Кулак приложил ухо к двери, прислушался и сообщил:

– Тихо. Как будто никого нет.

Макс забеспокоился. Быстро достал отмычки, сунул одну Джо:

– Твой – нижний замок, мой – верхний.

После минутной возни щелкнул и открылся один замок, и почти сразу же – второй. Макс толкнул дверь и вошел.

Запах духов здесь был ощутимее. Из комнат не доносилось ни звука. Осторожно переступая, «Примы» миновали длинный коридор и заглянули в гостиную.

Заяц лежал на полу, раскинув руки. Блондинки не было; судя по раскрытому окну, она покинула квартиру этим путем.

Птица пощупал пульс у Зайца.

– Живой, только без сознания. Что она с ним сделала?

Джо принес из кухни воды в кружке, выплеснул в лицо Зайцу. Заяц вздрогнул всем телом, открыл глаза и уставился на непрошеных гостей. Сначала его взгляд был бессмысленным, затем в глазах промелькнул страх. Заяц резко сел и закричал:

– Вы кто?! Как сюда попали?!

– Тихо, Заяц, не ори, – сказал Макс.

Хозяин перевел взгляд на него и ужаснулся:

– Шериф?! Вы что, пришли убить меня?!

– Да нет, осел! Чего ты вопишь? Тебе ничего не грозит.

– А как вы сюда попали? И зачем?

Макс ударил его по щеке:

– А ну, прекрати истерику! Ответишь нам на пару вопросов, и мы уйдем.

– Какие вопросы?

– Первый: кто та блондинка, с которой ты пришел сюда?

Заяц смотрел на Макса, явно не понимая вопроса.

– Блондинка?

– Ну да. И что она с тобой сделала?

– Со мной?

Кулак взорвался:

– Ты что, тупой? Может, тебе мозги прочистить?

Заяц нервно отодвинулся подальше, со страхом глядя на Кулака. Макс поднял руку:

– Стоп, Саня, не горячись. Что-то тут не так. Ну-ка, Заяц, вспомни. Ты сидел в бистро со своими ребятами… Помнишь?

– Да… Со мной были Огурец, Буца, Колун и Жук.

– А потом?

– Потом они ушли.

– Ну? Дальше что?

– Дальше… Я пошел домой и…

Заяц потер лоб.

– Наверно, я спал? Ничего не помню.

– А блондинка? Неужели забыл?

– Не знаю никакой блондинки. Что за бред?

– Понятно…

Макс кивнул своим:

– Пошли. Тут нам больше делать нечего.

На улице он сказал:

– Я думаю, она чего-то подсыпала ему в пиво. Полный провал памяти. Пока дошли до дома, подействовало. Единственное, что мне не ясно, – что с Зайцем собирались делать потом. Возможно, она должна была позвонить Палтусу, когда Заяц отключится.

– Но не позвонила? – сказал Птица.

– Наверно, это мы помешали. Она услышала, как мы возимся с замками, и смылась через окно.

Кулак глубокомысленно заявил:

– По-моему, это самое верное объяснение.

7

С утра Басов первым делом забежал в лабораторию. Тимощук, с усталыми от бессонной ночи глазами, сидел за столом, заваленным бумагами, и курил. Майор нетерпеливо кинулся к нему:

– Ну? Что?

Эксперт пыхнул ему прямо в лицо и зевнул:

– Пришлось повозиться. Результат, прямо скажу, неважный.

– Конкретней?

Тимощук с кряхтением потянулся:

– Значит, так. Рана в груди – та же, что и была, абсолютно идентична, так что, несомненно, это тот же труп, найденный в квартире Палтуса. Но был ли он Палтусом?

– То есть?

– Я не могу идентифицировать данный труп, как Палтуса. Для этого не хватает существенной детали.

– Какой?

– Отпечатков пальцев.

Басов переспросил:

– Отпечатков? А за чем остановка? Возьми и сделай.

– Невозможно, – покачал головой Тимощук.

– Что за ерунда! Почему?

– Потому что на пальцах у трупа нет кожи. Она сожжена кислотой.

Майора будто кто толкнул в грудь, он даже качнулся. Новость была невероятной.

– Как – сожжена?!

Тимощук устало потер глаза:

– Я не сразу заметил, занимался раной, лицом… А дошло дело до рук, я и обнаружил, что кожи нет.

Басов немного пришел в себя:

– Когда и кто мог это сделать?

– Трудно сказать, – пожал плечами эксперт. – Когда – еще можно вычислить. А вот кто?

– Хорошо, хотя бы время?

– В первый раз труп привезли на экспертизу с целыми пальцами, это точно. Но никому не пришло в голову снимать с них отпечатки. Смысла не было, и так все ясно:  убитый – Палтус, причина смерти очевидна. Старые отпечатки его были, еще «послешерифовских» времен, и ладно. А вот потом… Его пальцы могли обработать кислотой или в морге, или дома. Зачем его вообще возили туда-сюда, а?

– Братва решила, что надо похоронить, как всех – забрать из морга домой, чтобы он там «переночевал», и хоронить на следующий день, – объяснил майор.

– Ясно. Так вот, теперь главный вопрос: Палтус это или нет? Я хочу сказать: было ли вот это тело, обнаруженное в квартире, Палтусом? Или это его двойник, а сам он разгуливает сейчас по городу, жив и здоров?

– То есть ты хочешь сказать, что мы с самого начала принимали за Палтуса кого-то другого?

– Именно.

Майор пробормотал:

– Черт! Вот это поворот… Значит, Палтус подсунул нам неизвестно кого, потом уничтожил его кожу на пальцах, чтобы мы не смогли обнаружить подмену, а сам занялся своими дружками… И если бы его не заметили в городе, мы до сих пор ломали бы головы над загадкой отпечатков Палтуса на рюмках в квартирах Борща и Лысого… Хитро, очень хитро!

– Вот что, – сказал майор Тимощуку, – ты иди домой, отдыхай, а мы поработаем. Теперь мы точно знаем, что искать надо Палтуса. Никуда он от нас не денется.

… Фарбий выяснил, что в день похорон «Палтуса» из морга уволилась санитарка Федосеева, проработавшая там без малого тридцать лет. На следующий день она выехала из города в неизвестном направлении. Никому до этого она не говорила о том, что собирается рассчитаться и уехать. Внезапность ее отъезда давала основания предполагать, что она причастна к делу Палтуса и участвовала в уничтожении кожи на пальцах трупа, условно названного «Палтус второй».

Басов чувствовал, что они стоят на пороге разгадки. Еще немного, и дело будет раскрыто, главное – взять Палтуса.

И эта сложная задача действительно была решена в самое короткое время. Но ответ оказался совсем не таким, как думал майор.

8

Этим вечером Макс долго размышлял о последних событиях. Мозг устал от бесконечных вариантов «кто?», «как?» и «зачем?», и он вышел на улицу, чтобы освежиться.

Уже темнело. Макс не спеша шел по слабо освещенной улице, с наслаждением вдыхая теплый летний воздух, насыщенный ароматом цветов. Под старым тополем он остановился, задумчиво глядя на небо, по привычке отыскивая взглядом созвездие Ориона. Макс с детства любил смотреть на три расположенные в один ряд звезды, составляющие пояс Ориона; почему-то они успокаивали его, навевали мысль о том, что этот мир устойчив и вечен, а неприятности преходящи.

Едва он нашел «свои» звезды, как услышал легкие торопливые шаги. Мимо, не заметив Макса, прошла девушка. В полумраке он не мог рассмотреть ее, но зато уловил запах духов, тот самый. Это была она – блондинка.

Первым желанием Макса было немедленно схватить ее. Он подавил этот порыв, вовремя сообразив, что, возможно, она сможет привести его к Палтусу. Мысленно поблагодарив судьбу за счастливый случай, Макс неслышно двинулся за ней, держась в тени деревьев. Сгустившаяся темнота помогала ему оставаться незамеченным; впрочем, блондинка не оглядывалась.

Так, друг за другом, они шли минут десять. Блондинка свернула во двор старого дома и нырнула в крайний подъезд. Макс тихо последовал за ней. Дверь не закрывалась, поэтому можно было не опасаться, что Макса выдаст скрип пружины.

В полумраке подъезда у Макса мелькнуло смутное ощущение, что он здесь не впервые. Мелькнуло и сразу же пропало, потому что нужно было слушать, когда блондинка остановится.

Она поднималась все выше. Судя по всему, держала путь на последний, пятый этаж. Макс на цыпочках крался за ней; когда она остановилась, он подобрался ближе и, осторожно выглянув из-за перил, сумел заметить, как блондинка вынула ключ, открыла дверь и скрылась за нею.

И одновременно с хлопком закрывающейся двери Макс вспомнил: квартира, в которой скрылась блондинка, принадлежала Николаю Сергеевичу Боброву, бывшему начальнику уголовного розыска.

Потрясение от этого открытия было настолько велико, что  Макс, не думая о последствиях, взлетел на пятый этаж и нажал на кнопку звонка.

Мысли вихрем кружились в голове Макса. Какое отношение имеет блондинка к Боброву? Знает ли он о ее роли в «деле Палтуса»?  Почему у нее есть ключ от его квартиры?

Додумать Макс не успел. Щелкнул замок, и на пороге возник хозяин квартиры. Максу показалось, что в его глазах мелькнуло замешательство. Впрочем, он сразу же улыбнулся и шагнул в сторону:

– Прошу!

Макс вошел.

– Простите за поздний визит, Николай Сергеевич, но дело не терпит отлагательства. Нам нужно срочно поговорить.

– Прошу! – повторил Бобров, делая приглашающий жест.

– Благодарю.

В гостиной никого не было. Макс бросил взгляд на закрытую дверь в спальню.

– Вы  один?

– А кому у меня быть в такую пору? – улыбнулся Бобров. – Это вы, молодые, собираетесь по вечерам, а нам, старикам, положено уже спать ложиться.

То, что Бобров соврал, пробудило у Макса самые нехорошие предчувствия. Блондинка была здесь, Макс знал это совершенно точно. Почему Бобров скрывает ее присутствие? Не хочет, чтобы посторонние узнали о его связях с молодой женщиной? Нет, тут что-то другое…

– Так о чем будет разговор? – спросил Бобров, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. Макс сел напротив.

– Хочу поблагодарить вас, Николай Сергеевич, за интересную мысль, которой вы поделились со мной во время нашей прошлой встречи.

– Какую мысль ты имеешь в виду? – поднял брови Бобров.

– «Пациент скорее мертв, чем жив». Помните? Мы говорили о Палтусе. Представьте себе, вы оказались правы. Он действительно жив.

– Да что ты? – воскликнул Бобров. – Ты уверен?

Макс отчетливо услыхал в его голосе насмешливые нотки. Старик явно что-то знал и потешался над ним.

«Ладно, – подумал Макс, – посмотрим, кто будет смеяться последним».

– Совершенно точно, – сказал он серьезно. – Его видели в городе.

– Вот как? И какие же у тебя по этому поводу имеются соображения?

Макс коротко сообщил ему об основной на сегодняшний день версии: вместо Палтуса похоронен неизвестный, а сам он по каким-то причинам убирает своих бывших дружбанов.

Краем глаза Макс увидел, что дверь в спальню чуть приоткрылась. Продолжая говорить, он поднялся и принялся ходить по комнате, жестикулируя, как бы увлеченный собственной речью. Бобров наблюдал за ним, едва заметно улыбаясь. Когда Макс замолчал, он тоном учителя, объясняющего ученику его ошибки, произнес:

– Не кажется ли тебе, дорогой Максим, что твой рассказ чересчур фантастичен? Нет, конечно, в жизни всякое случается, но чтобы Палтус, этот твердолобый бандит, додумался до такого тонкого хода?..

– А ведь это вы, Николай Сергеевич, высказали такое предположение, – Макс остро взглянул на Боброва.

– Я? Мало ли что скажет пенсионер. Если слушать все, что мы городим… – он засмеялся.

– Вы не просто пенсионер, а бывший начальник уголовного розыска и знаете цену словам. К тому же я разве сказал, что Палтус сам разработал такую сложную операцию?

– Что ты имеешь в виду? У него есть сообщники?

– Есть, – сказал Макс, передвинувшись к спальне. Остановившись у самой двери, он сообщил:

– Мне стало известно, что с ним работает одна бабенка. Симпатичная такая блондиночка, на крючок к которой попались и Борщ, и Лысый, и еще кое-кто.

– Интересно… Ты узнал, кто она? – спокойно спросил Бобров.

– Еще нет, – Макс пристально смотрел на него. – Но сейчас узнаю.

И резко толкнул дверь спальни.

К своему немалому удивлению, никакой блондинки он не увидел. За дверью стоял и улыбался ему Игорь, внук Боброва.

– Прошу прощения за то, что подслушивал, – приложил он руку к груди, – но вы так интересно рассказывали, я не хотел вас перебивать. Наверно, вы заметили, как я приоткрыл дверь?

– Заметил, – обескуражено сказал Макс. – Где она?

Взгляд Игоря стал колючим.

– Кто – она?

– Та, которая зашла в вашу квартиру с помощью своего ключа. Блондинка, о которой я говорил.

– О чем это вы?

Макс быстро осмотрел комнату. Кроме Игоря, в ней никого не было. Под диваном явно нельзя спрятаться, слишком короткие у него ножки. В гардеробе? Смешно, но все может быть…

– Здесь никого нет, – негромко и внушительно произнес Игорь.

– Вижу, – отозвался Макс.  

Внезапная догадка мелькнула у него в мозгу и заставила внимательнее посмотреть на Игоря. И теперь он заметил то, на что сразу не обратил внимания: остатки теней у Игоря на глазах. Макс шагнул к нему и втянул носом воздух. Так и есть – пахло теми самыми духами.

– Ты?!

Игорь отступил на шаг и злобно оскалился:

– Догадался?! Какой ты проницательный!

Макс замер в замешательстве. И тут услышал позади себя  холодный голос Боброва:

– Спокойно, Шериф! Не дергайся и медленно поворачивайся.

Сухой металлический щелчок дал понять, что у Боброва в руках пистолет, и он не замедлит пустить его в ход при любом резком движении Макса. Поэтому Макс не стал рисковать и очень медленно повернулся.

Бобров целился в него из немецкого «вальтера», видимо, оставшегося у него со времен войны. Он держал пистолет на уровне живота, что выдавало опытного стрелка. Макс некстати вспомнил героев американских боевиков, вцеплявшихся в оружие двумя руками и держащих его вытянутым далеко вперед. Если бы им пришлось встретиться в поединке с Бобровым, он продырявил бы их прежде, чем они успели поднять руки. Эта мысль заставила его невольно улыбнуться.

– Что тебя развеселило, Макс? – спросил Бобров. – Думаешь, пистолет не заряжен?

– Да нет, – сказал Макс, – это я так, своим мыслям.

– Понятно. Ну что ж, садись, поговорим. Только спокойно.

Макс вернулся в гостиную и сел в свое кресло. Бобров, не отводя пистолета, опустился в другое, а Игорь расположился на диване.

Макс разглядывал Боброва-внука. Руки у него были маленькие, женские, нога – небольшого размера, вероятно, 38-го или еще меньше, фигура хрупкая… да, если переодеть в платье, накрасить, нацепить парик, то его вполне можно было принять за женщину. А голос? На женский не похож...

– Итак, – сказал Бобров-старший, – ответь нам, пожалуйста, Максим, как ты узнал о блондинке? Сам увидел или подсказал кто?

Макс взвешивал в уме, стоит ли открывать карты. По всем раскладам получалось, что он ничего не теряет, если будет откровенен. Но нужно было поторговаться.

– Я расскажу вам, что мне известно, – как бы нехотя протянул он, – если вы ответите мне тем же. Очень интересно узнать, как оно было на самом деле.

Бобров подумал и кивнул:

– Что ж, это возможно. Начинай.

– Да я вам, собственно, уже все и рассказал. А узнал я о блондинке… гм… от Генки Басова. Однажды он меня предупредил, чтобы я опасался светловолосой девицы, если такая вдруг захочет со мной познакомиться.

– Почему?

– Ее видели с Палтусом, потом с Борщом и Лысым. Все они… кроме Палтуса, как оказалось…

Бобров недовольно крякнул:

– Засветился-таки!

– Это не его вина, – сказал Макс. – Никто не видел ее… его лица. А вычислили блондинку совершенно случайно, сопоставив показания трех свидетелей.

– Ладно, адвокат, – примирительно сказал Бобров, – дальше.

– Потом я случайно увидел ее возле дома Франца, она выходила из подъезда. Вспомнил о предупреждении Басова, вернулся. Франц был жив-здоров, она к нему не заходила, только оставила записку: «Смерть – это сон». Кстати, почему?

– Вопросы потом. Как ты сумел найти блондинку (будем говорить пока так, для удобства) в городе и проследить за ней до самой моей квартиры? Этот вопрос не дает мне покоя. Не могу понять, как?

Макс усмехнулся:

– Немного работы мозга и чистая случайность – вот два обстоятельства, благодаря которым я здесь и имею удовольствие любоваться направленным мне в живот пистолетом.

– Ничего, потерпишь, – сказал Игорь. – Продолжай.

Макс пожал плечами:

– Пожалуйста. Я просчитал, что погибают холостяки. Из тех бригадиров, что оставались в живых, только двое не были женаты и не имели детей. Из них я выбрал Зайца, как более перспективного, и взял его под наблюдение.

– Черт! – воскликнул Игорь. – Я ничего не заметил!

– Прекрасная работа, – похвалил Бобров. – Тебе бы в угрозыске работать, с твоим умом. Ты все просчитал правильно. Хотя чего еще ожидать от человека, десять лет не дававшегося правосудию…

– Спасибо, – наклонил голову Макс. – Так вот, когда мы ее заметили с Зайцем, то двинулись следом. Подождали немного возле дома и вошли, но опоздали – она сбежала через окно.

– Это я знаю, – сказал Бобров. – А о какой случайности ты говорил?

– Духи, – просто ответил Макс.

– Что – духи?

– Блондинка пользовалась духами с характерным запахом. В первый раз я услышал его в подъезде Франца, затем – в квартире Зайца. Тогда-то я и убедился, что это одна и та же блондинка.

Бобров поморщился:

– Как всегда, попадаются на мелочи. Уж я-то не раз консультировал тебя, Игорек, а вот надо же – упустил такую деталь, как запах. Да-а, Макс, в тебе пропал великий оперативник… Ну, а как же ты сюда попал?

Макс развел руками:

– Вот это была вторая случайность, связанная с первой. Вышел подышать свежим воздухом, а унюхал те же духи. И мне оставалось только идти за блондинкой до самой квартиры. Можете представить мое изумление, когда я увидел, куда она вошла?

– Да, Игорь, – сказал Бобров укоризненно, – неосторожно ты себя вел.

– Да кто же знал, что из-за духов…

– Думать надо было. Теперь уже поздно об этом говорить.

– Еще один вопрос, Макс: ты Басову сообщил о своих наблюдениях?

– Не успел, – признался Макс.

– Что ж, хоть это радует. Ну, ладно. Теперь давай свои вопросы.

Макс задумался:

– С чего же начать? Ну, наверно, с главного. Что все это значит?

Бобров долго молчал. Игорь тоже не открывал рта, и  Макс вдруг понял, что в этом деле первую скрипку играет дед. Он организатор, а внук исполнитель. Максу сложно было бы объяснить, как он пришел к такому выводу, он просто почувствовал расклад, а вот передать его словами было тяжело. И он спросил напрямик:

– Николай Сергеевич, вы – организатор?

Бобров странно улыбнулся:

– Допустим, я. Что из этого следует?

– Я хочу знать подробности.

Бобров помолчал, затем сказал:

– Ладно. Откровенность за откровенность. То, что я сейчас расскажу, дает материал для уголовного дела, но ты все равно не воспользуешься моим рассказом.

Максу не понравилось это заявление. Он принял его к сведению.

Бобров вскинул голову:

– Да, я разработал весь план операции. Давно надо было навести порядок в городе. Слишком обнаглели эти бандиты – «хозяева жизни». Я решил, что, если убрать кое-кого из них, остальные подожмут хвосты. Я не идеалист и понимаю, что на их место придут новые, но они должны бояться и знать, что нет преступления, за которым не последует наказание.

– Мне кажется, – прервал его Макс, – вам просто хочется по-прежнему чувствовать власть. Или я ошибаюсь?

Бобров кивнул:

– Не ошибаешься. Вопрос в том, как использовать власть. Она должна служить людям, и я делал все для того, чтобы наш город вздохнул свободнее, чтобы бандиты тряслись от страха, думая – а не я ли следующий?

Макс вспомнил о Франце.

– Вы добились своего. Кое-кто только об этом и думает.

– Значит, не напрасно трудились, – удовлетворенно сказал Бобров.

– Так, выходит, самоубийств не было? Это вы их… убрали?

Бобров хитро прищурился:

– Вот это – самая интересная часть моего плана. Нет, Макс, бригадиры действительно покончили с собой.

– Как так?

– Очень просто. У них возникало непреодолимое желание уйти из жизни, и они уходили.

– Отчего же оно возникало?

– Спроси у Игоря.

Макс посмотрел на внука. Игорь снисходительно произнес:

– Все дело в моих гипнотических способностях. И в женской одежде я неузнаваем, как ты сам мог заметить. К тому же я могу менять голос, так что узнать его невозможно. Я знакомился с бригадирами, располагал их к себе. Бригадиры приглашали меня домой, и мне оставалось только внушить им определенную мысль. Борщ, например, захотел повеситься, Лысый – застрелиться. Люблю разнообразие.

– И ты смотрел, как Борщ вешался? – в голосе Макса прозвучало презрение.

Игорь нахмурился:

– Я не такой больной маньяк, как ты подумал. Я давал им установку, а сам уходил. Наблюдать за агонией у меня нет желания.

– Но почему ты занимался этим?

– Почему? Расскажу. Мне было лет семнадцать, когда однажды вечером меня остановила компания пьяных идиотов. Среди них были Палтус и Борщ. Им было скучно, и они хотели развлечься. Чтобы долго не расписывать, потому что и сейчас эти воспоминания вызывают у меня ярость, скажу, что издевались они надо мной долго, а я ничего не мог сделать. В тот день я решил, что отомщу им. Я не мог драться с ними, тут они были сильнее меня, зато я обладал неплохими способностями в области гипноза. Долгие годы я шлифовал их, и вот пришло время применить на практике.

– А как же Палтус? – спросил Макс. – Ты же говорил, что он был в числе тех, кто издевался над тобой. Почему же он стал твоим сообщником?

Бобровы дружно расхохотались.

– Должен признаться, – сказал Игорь, – что этот ход был самым удачным во всей игре.  Мы не сразу до него додумались, но он дал великолепный результат – расследование пошло бог знает в каком направлении, начали искать Палтуса, и никто бы никогда не догадался об истинных исполнителях, если бы не досадный просчет с духами.

– Так что Палтус? – напомнил Макс.

– Да нет никакого Палтуса.

– Как – нет? Его же видели недавно в городе!

– А кто тебе сказал, что это Палтус? Он мертв, и умер самым первым. Когда я был у него в гостях, то заметил в кабинете нож. Я внушил ему желание воткнуть его себе в сердце, в результате чего Палтус получал неземное наслаждение. Я даже отвернуться не успел, как нож уже торчал у него в груди, а на лице было написано блаженство. Представляю, как ломали себе головы в уголовном розыске – с чего это Палтус улыбался?

– Да… А потом?

– После этого первого акта возмездия (я назвал его так) я уже не мог остановиться. Понравилось быть судьей и исполнителем. Я решил мстить всем отморозкам…

– А с Палтусом-то как дальше было?

– Ты об отпечатках пальцев на рюмках у Борща и Лысого? Тут все просто. Я прихватил две рюмки у Палтуса, с его пальцами, а потом оставлял их на столе. Очень удачно получилось, что все трое имели одинаковые наборы рюмок. Те рюмки, что я забирал взамен у Лысого и Борща, я отнес к Палтусу. В случае, если бы захотели проверить их количество, то все они были на месте.

– А как же ты попал в квартиру? Она была опечатана.

Игорь презрительно хмыкнул:

 – Вообще-то я сделал себе ключ, но зачем лезть в опечатанную дверь, когда можно спокойно войти через балкон? Третий этаж для меня – не проблема.

– Понятно… Очень умно.

– Мы знали, что в конце концов дело может дойти до эксгумации трупа Палтуса. Чтобы запутать следствие, дед договорился в морге (старые связи, знаешь ли), и мы обработали его пальцы серной кислотой. Когда его хоронили, никто не заметил, что с руками что-то не то. Теперь доказать, что труп – Палтуса, практически невозможно.

– А кого тогда видели в городе?

Игорь засмеялся:

– Есть у меня в Киеве приятель, как две капли воды похожий на Палтуса. Только глаза у него другие, ну, для такого случая есть очки. Я попросил его приехать и пройтись по городу. Для начала он должен был побывать в квартире Палтуса и выйти из подъезда, когда кто-нибудь будет во дворе, что он и сделал. Ключ от квартиры я ему дал, так что он и не догадывался, что она чужая. Он даже не спросил, почему она опечатана, чудак!

Я сам находился в доме напротив и в нужный момент позвонил ему, чтобы выходил. Мне в бинокль хорошо было видно ошарашенную рожу мужика во дворе. Я подождал, пока он вызовет милицию, позвонил на квартиру и «предупредил Палтуса», чтобы был осторожен и «напомнил о встрече». Это должно было создать иллюзию, что Палтус жив и действует не один.

– Так и вышло, – подтвердил Макс.

– Мы и не сомневались, – подал голос Бобров-старший. – Опыт все-таки.

– Скажите мне, Николай Сергеевич, такую вещь, – сказал Макс. – Как это вы работали против своих коллег? Вы же их сбивали со следа, а начальство им вставляло по первое число.

– А ты хотел, чтобы Басов меня с Игорем вычислил? Не дураки же мы, в конце концов. И работали мы, в первую очередь, против бандитов, страх на них нагоняли. А то, что дело получилось таким таинственным, очень хорошо. Самоубийства, несчастный случай, покойник Палтус в городе – и всё за короткое время. По мозгам бьет неплохо, а, Макс?

– Да уж, – отозвался Макс. – Мистики тут хватает. Знаете, как Басов назвал операцию по розыску таинственной блондинки? «След ведьмы».

– Замечательное название, – одобрительно сказал Бобров. – И отражает суть дела. Что еще ты хотел узнать?

– Еще? А, вот. Что там получилось с Зайцем?

– Я не довел дело до конца из-за вас, – сказал Игорь. – Я уже собирался внушить ему мысль о самоубийстве, не помню, какую именно смерть я ему выбрал, а тут вы начали ковыряться в замках. Пришлось дать Зайцу установку забыть обо мне и бежать через окно. В общем, вы его спасли от смерти.

Игорь произнес это так спокойно и хладнокровно, что Макс содрогнулся. Игорь продолжал:

– Кстати, ты правильно просчитал, что мы убирали холостяков. Не хотели оставлять детей без отцов, какими бы они ни были. По этой причине я не тронул Франца, а только попугал своим письмом. Как он реагировал?

– Так, как ты рассчитывал. Перепугался до смерти. А что с Чеченом? Это был несчастный случай или…

– Нет, – качнул головой Игорь, – это тоже моя работа, причем самая трудная в исполнении. Он никогда не оставался один, в контакты с незнакомыми людьми не вступал. Пришлось рисковать. А помогла мне случайность. В одном баре я услышал, как его бандиты обсуждали поездку на речку, намеченную на следующий день. Узнав, в каком месте они будут отдыхать, я приехал туда на велосипеде. К счастью, там расположилась большая компания, какие-то семейные люди; я пристроился возле них, выждал, когда Чечен пойдет купаться один. В тот момент, когда он собирался нырять, я находился рядом и дал ему установку открыть рот пошире и дышать поглубже. Что он и сделал – под водой. А чтобы Чечен, не дай бог, не вынырнул после первого же вдоха, я подавил у него чувство самосохранения. После этого я тихонько вышел на берег, оделся и уехал. Вот и все.

– Потрясающе! – воскликнул Макс. – Никогда не слышал ничего подобного!

– Никто этого больше не услышит, – криво усмехнулся Игорь. – Ты – единственный.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Макс, хотя давно понял причину такой откровенности Бобровых. Они не собирались оставлять его в живых. А раскрыли все подробности своих страшных дел только потому, что и преступники нуждаются в признании своих талантов посторонними людьми. А тут не кто-нибудь, а сам Шериф, городская легенда, поражен их изобретательностью и искусством. Тщеславие удовлетворено, теперь можно убирать нежелательного свидетеля.

У Макса не было сомнений в том, как Бобровы это сделают. Игорь загипнотизирует его, внушит мыслишку о смерти – например, под колесами автомобиля, – и он выйдет на дорогу и бросится под первую попавшуюся машину. Или под поезд. И завтра весь город узнает об очередном несчастном случае с бригадиром, а братва содрогнется – погиб Шериф!

Макс был уверен, что здесь, в квартире, его убивать не будут – слишком хлопотно возиться с телом.

– Неужели ты ничего не понял? – насмешливо сказал Бобров. – Ведь ты умный парень, Шериф. Нам не нужны свидетели.

– А если я пообещаю молчать? – прощупал почву Макс.

– Нет, Максим. Мы не верим обещаниям. Мне жаль, очень жаль, что придется убрать тебя. Честное слово, ты мне нравишься, и я искренне сожалею, что наше знакомство было таком коротким.

– А ты что скажешь? – спросил Макс Игоря.

– Дед уже все сказал, – хладнокровно ответил внук. – Прощай, Макс.

Макс взглянул на Боброва. Тот пожал плечами:

– А что делать? Прощай, Шериф.

В следующий момент Макс почувствовал, как на его мозг начинает действовать посторонняя сила. Он был готов к этому, и атака не застала его врасплох.

Игорь пристально смотрел на Макса. От напряжения у него на лбу выступил пот, мышцы лица окаменели. Дед наблюдал за внуком и Максом, предвкушая интересное представление.

Его ожидания оправдались только частично. Внезапно Макс закрыл глаза, качнулся вперед и упал на пол, несколько раз вздрогнул и замер.

– Что это с ним? – вопросительно поднял брови Бобров.

– Не знаю, – Игорь выглядел немного растерянным. – Он должен был встать и уйти. Может, я перестарался?

– Уж не умер ли он? – Бобров подошел к Максу и наклонился над ним.

Через секунду Бобров-старший лежал на полу, сваленный ударом под колено; нокаутированный Игорь расположился рядом с ним, а Макс стоял на ногах. Оттолкнув подальше выроненный Бобровым «вальтер», Макс усмехнулся:

– Ну что, семейство Бобровых? Никак не ожидали такого вот конца?

Бобров молча сопел, зло глядя на Макса и растирая ушибленную ногу.

– Вы забыли правило американских боевиков: не наклоняйся над поверженным врагом – он обязательно оживет, и у тебя будут большие неприятности.

– Как ты смог? – проскрипел Бобров.

– Смог.

Бобровы не знали второго, после «железной руки», секрета Макса: он был невосприимчив к гипнозу.

Открылось это случайно, еще в школе. Класс Макса ходил на выступление заезжего гипнотизера. После многочисленных демонстраций своего мастерства маэстро показывал сеанс массового гипноза; на сцену он пригласил человек двадцать школьников, был среди них и Макс. Маэстро начал сеанс, и через минуту все на сцене впали в гипнотический сон, кроме одного пацана – Макса. Гипнотизер пытался воздействовать на него индивидуально, и опять ничего не получилось. Тогда он отправил Макса в зал, объяснив зрителям, что есть люди, на которых гипноз не действует, и этот паренек – из таких.

Много лет спустя, во время странствий после отъезда из родных краев, в одном городе Макс познакомился и подружился с человеком, обладавшим даром гипноза. По просьбе Макса он раскрыл ему кое-какие профессиональные секреты и научил, как блокировать особо сильное воздействие на мозг. И это умение вместе с природной невосприимчивостью сыграло свою роль в самый, наверное, важный для Макса момент.

Бобров приподнялся и сел, прислонившись спиной к креслу. Хмуро спросил:

– Что решил? Сдашь нас или сам?..

– Ох, Николай Сергеевич, Николай Сергеевич… Плохо вы все же думаете о Шерифе. Я никогда никого не сдаю. И у меня нет желания поступать с вами так, как вы только что хотели поступить со мной. Но я вовсе не добрый дядя, который все прощает. Игорь очень опасен, и вряд ли он остановится. Поэтому я хочу сначала выслушать ваши предложения, а потом решу, как мне поступить. Итак, слушаю вас.

Бобров покосился на внука, все еще не пришедшего в себя, и тихо сказал:

– Ты оказался еще лучше, чем я думал. Прости меня, старого, за всё… У меня к тебе просьба: отпусти нас. Мы уедем, и ты о нас больше не услышишь. Постой, – заметив скептическую улыбку Макса, заторопился Бобров, – я еще не все сказал. Игорю недолго осталось жить, – его голос дрогнул. – У него лейкемия. Врачи вынесли приговор: год, максимум – два. Я не хочу, чтобы он закончил жизнь в тюрьме. А я уже старик, все равно скоро умирать. У нас есть немного денег, мы уедем за границу и хоть эти последние месяцы проживем вдвоем, тихо и незаметно. А, Макс?

Макс задумался.

– У вас больше никого нет?

– Игорь у меня один. Его родители погибли, я да он – вся семья Бобровых.

– Где гарантия, что вы не продолжите свое дело в других местах?

– Мое слово! – горячо произнес Бобров.  

– Так… Это, конечно, веский довод… Сколько времени вам нужно, чтобы уехать?

– Ты отпустишь нас? – с надеждой спросил Бобров.

– Наверно, это будет лучшим выходом.

– Спасибо, Макс!

– Я расскажу о вас Генке Басову, пусть не роет землю напрасно. Но сделаю это после вашего отъезда. Вам хватит двух дней?

– Конечно! Мы уедем сегодня же! У нас есть паспорта, визы, всё, что нужно. Мы готовились, хотели убрать еще Зайца и уехать. Ему повезло, будет жить, а мы исчезнем.

– Что ж, пусть будет так, – сказал Макс. – Уезжайте. Я не держу на вас зла.

Он повернулся и быстро пошел к двери. Закрывая ее за собой, успел услышать последние слова Боброва:

– Спасибо, Шериф!

9

Через два дня Макс встретился с Басовым. Майор выглядел подавленным.

– Не можем узнать, Макс, кто такой этот покойник, – пожаловался он. – По всем показателям должен быть Палтус, но без отпечатков пальцев мы не в состоянии этого доказать.

– Я помогу тебе, – пообещал Макс. – Я уже знаю, как все было.

– Откуда?

– Из первоисточника.

И Макс пересказал Басову свой разговор с Бобровыми. Майор был потрясен.

– И ты отпустил их?

– А зачем они мне? Тебе отдавать было жалко, один старый, другой больной. И потом, они ведь по-своему боролись за уменьшение преступности. Неужели ты посадил бы их?

Басов почесал бровь:

– По закону, конечно, должен бы… Но чисто по-человечески жалко. Главное, цель их мне нравится – заставить бандитов бояться. Ладно, пусть живут. Надо только как-то дело закрыть.

– Ну, так закрывай. Экспертиза ведь установила, что Борщ и Лысый покончили с собой, с Чеченом произошел несчастный случай. Пусть все так и остается.

– Да, конечно… А Палтус?

– Придумай что-нибудь. Например, что его убили неизвестные гастролеры. Правда слишком невероятна, лучше уж соврать.

– Наверно, ты прав, – согласился Басов. – Если не возражаешь, я расскажу своим, как было дело. Они должны знать правду.

– Да ради бога, – пожал плечами Макс. – Я сообщил тебе информацию, и делай с ней, что хочешь.

Басов задумчиво сказал:

 – Кто бы мог подумать, что «След ведьмы» приведет к бывшему начальнику уголовного розыска?

– «След» больше не появится, но какое-то время у нас будет тихо. А дальше… всё вернется на круги своя.

– Ну, это мы еще посмотрим, – уверенно произнес Басов.

– Ты думаешь, может быть по-другому?

– Наверно, нет. Посмотрим. Ты что будешь делать сегодня вечером?

– А что?

– Я бы тебя пригласил распить бутылку-другую. Надо же отметить завершение такого невероятного дела.

– Обязательно отметим, – сказал Макс. – Но давай завтра. Я обещал одной старой знакомой, что зайду к ней на котлеты, когда закончу дела. Теперь я их закончил.

Басов понимающе улыбнулся:

– Что ж, спасибо тебе. Значит, завтра?

– Завтра.

– Тогда до встречи, Шериф.

– Пока, Гена.

Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. На душе у обоих было легко, как после завершения всякой тяжелой работы. Цепь таинственных смертей оборвалась вместе со «Следом ведьмы», и можно было подумать о других делах. А они уже маячили впереди…