Как я напился в первый раз (в армии)

КАК Я НАПИЛСЯ В ПЕРВЫЙ РАЗ (В АРМИИ)

В августе 1981-го приехал из отпуска Ванька Сабадаш. Решили это дело отметить. Так вышло, что никто не смог присоединиться, и пришлось нам вдвоем… За пару часов до окончания рабочего времени отправились мы в село, расположенное неподалеку, и купили, ввиду малого количества денег у Ваньки, три бутылки портвейна по 0,8 л, плавленый сырок и несколько конфет. Сели под кустом и все это выпили под душевный разговор.

Вернулись на ДСК. Состояние – почти невменяемое. А там мужики выпивают, предложили и нам. И не надо было, да взял я стакан, наполовину наполненный водкой, влил в себя, как воду, и отправился в душ. Не помогло. Тогда я пошел переодеваться, снял рабочую робу, да так и заснул.

Спал я, наверно, несколько часов. Проснулся от тряски, которую производил Витька Белка. Слышу, кричит мне на ухо:

– Вставай, вставай!

Я спросонок ничего не понимаю: где я? Зачем вставать, если спать хочу?

– Пошли в душ! – кричит Витька.

Какой еще душ? Зачем?

Тащит он меня в душ, включает холодную воду и толкает под струи. Совсем охренел, думаю, и пытаюсь выбраться. Витька заталкивает меня обратно:

– Стой давай! Тебе протрезветь надо!

– А я что, пьяный? – удивляюсь я.

– Еще какой!

Словом, намочил он меня, я кое-как вытерся и пытаюсь одеться. Форму-то ничего, натянул, а вот сапоги не могу найти. Что за беда, думаю, куда же они подевались?

Витька нервничает:

–  Давай скорее!

– А что такое?

– Да там Чумак приехал, ждет.

Командир роты?

– А чего он приехал?

– Ездит по заводам, собирает таких, как ты.

– Зачем?

– О господи! Много людей не вернулось с работы, вот он и поехал за вами.

– Почему?

– По кочану! Поздно уже, скоро отбой.

– А! Где мои сапоги?

– Откуда я знаю, куда ты их подевал? Надевай мои!

И достает запасные сапоги.

У него – сороковой размер, у меня – сорок второй. Я не обращаю на это обстоятельство внимания, натягиваю обувку. Что-то мешает. Ничего, сойдет.

Иду к выходу. За спиной Витька почему-то хохочет, пытается меня остановить. Я спрашиваю:

– Где Чумак?

– Возле машины сидит… Стой, подожди!

Но я уже вываливаюсь на улицу.

Капитан сидит на лавочке рядом с нашим ЗиЛом и смотрит в мою сторону. Я беру себя в руки и направляюсь к нему. Мне кажется, что я иду прямо.

Однако капитан, водитель и кто-то еще начинают дико хохотать, как и Витька позади меня. Что за черт? Надо мной, что ли?

Подхожу ближе. Капитан с трудом выговаривает:

– Рома, что с твоими сапогами?

Наверно, заметил, что я не очень твердо стою на ногах. Отвечаю:

– Портянка сбилась.

И, довольный, что обманул капитана, лезу через борт. Ванька уже был там и спал. Я подумал, что не мешало бы и вправду перемотать портянки, как-то некомфортно я себя чувствовал. Снимаю сапог, а оттуда вываливается здоровенный кусок хозяйственного мыла.

Смотрю на него тупо и прикидываю: как же я мог идти с мылом в сапоге?.. Если рассуждать логически, я и надеть-то его не мог. Но ведь надел же и шел вроде бы прямо…

На следующий день Витька рассказал, как было дело. Оказывается, я сумел натянуть сапоги только частично, то есть сунул ноги в голенища, а дальше не смог – в одном мыло не пустило, другой по какой-то причине тоже не наделся. Так на голенищах я и пошел.

Когда Чумак увидел пьяную рожу, шаркающую голенищами по асфальту и притворяющуюся трезвой, то едва не скончался от смеха.

– Всякое видел, – говорил он позже, – но такое!..

Вернемся к тому вечеру. Капитан не успел еще объехать все заводы, где остались наши солдаты, поэтому мы отправились за ними. Я уснул на досках рядом с Ванькой. Несколько раз просыпался и обнаруживал, что мы все едем. Уже и стемнело, а мы едем и едем. Собственно, мне было безразлично, едем мы или стоим на месте. Кузов постепенно заполнялся сослуживцами, причем все были в таком же состоянии, как и я.

Наконец прибыли в родную часть. Построили перед штабом. Начальник штаба посмотрел на нас и махнул рукой:

– В «Снежинку»!

«Снежинка» – маленькое пустое помещение, примерно три на три, служившее вытрезвителем. Зимой там было очень холодно, отсюда и название. Но то зимой, а летом жара и духота стояли неимоверные. И запихнули нас, десять человек, в это пекло. Мы тут же попадали кто куда и заснули.

Мне еще повезло: у двери была небольшая щель, откуда поступал свежий воздух. Я спал, положив голову на кого-то, растянувшегося вдоль порога. Тесно, конечно, было, но кто станет думать об удобствах для пьяных солдат?

К утру от перегара чуть ли не туман стоял. Сушняк жуткий, дышать нечем, но никакая сволочь нас не думает выпускать. Наконец увидели в щель одного из шоферов, заорали, чтобы подошел. Попросили воды. Он прикинул, как бы нас напоить, налил воды в чайник, сунул туда шланг для подсоса бензина, а другой конец подал нам в щель. И мы по очереди напились вонючей воды. То есть вода-то была нормальная, да вот шланг сильно вонял.

Выпустили нас, когда все разъехались по объектам. Несколько дней пришлось поработать на каком-то заводе, а потом удалось уговорить Чумака, чтобы вернул на ДСК в грузчики, пообещав больше так не напиваться. И слово свое я держал целый год, а напился в следующем августе, на День строителя. Но об этом позже.